Есть ли в России сред­ний класс, почему в нашей стране он не может быть таким как во Фран­ции, в Гер­ма­нии и в Со­еди­нён­ных Штатах, что он думает о пен­си­он­ной ре­фор­ме и почему счи­та­ет, что Макрон с праг­ма­ти­че­ской точки зрения по­сту­па­ет верно, а мы – нет.

— Про сред­ний класс. Где по­те­ря­ли? Го­во­ри­ли, будет более по­ло­ви­ны?

— По­слу­шай­те, Вы знаете, что такое сред­ний класс? Если Вы ду­ма­е­те, что сред­ний класс — это так, как живут во Фран­ции, в Гер­ма­нии либо в Со­еди­нён­ных Штатах, то это не со­от­вет­ству­ет дей­стви­тель­но­сти. Сред­ний класс в каждой стране разный. Есть со­от­вет­ству­ю­щая ме­то­ди­ка Ми­ро­во­го банка, она за­клю­ча­ет­ся в том, что сред­ний класс счи­та­ет­ся по ко­ли­че­ству до­мо­хо­зяйств, людей, доходы ко­то­рых в пол­то­ра раза больше, чем ми­ни­маль­ный размер оплаты труда. У нас таких... МРОТ 11 280, по-моему, в этом году, так, а сред­няя зар­пла­та го­раз­до выше. У нас таких до­ста­точ­но много, уве­рен­но свыше 70%.

— Ну тогда не сред­ний, а по­сред­ствен­ный класс.

— Ну Вы знаете, ведь мы должны ис­хо­дить из реалий.

— По сред­ствам.

— Не по сред­ствам, а по ме­то­ди­ке Ми­ро­во­го банка. По сред­ствам — непо­нят­но, что это такое. А вот по ме­то­ди­ке Ми­ро­во­го банка в каждой стране по­лу­ча­ет­ся свой сред­ний класс. Он у нас есть, наша задача в том только за­клю­ча­ет­ся, чтобы укреп­лять этот сред­ний класс.

— Ну всё-таки хо­те­лось бы, чтобы как во Фран­ции, в Гер­ма­нии...

— И на­ра­щи­вать доходы...

— Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич...

— Не хо­те­лось бы как во Фран­ции.

— Не хо­те­лось бы?

— Ну вот смот­ри­те, что там про­ис­хо­дит, чего хо­ро­ше­го-то? Там не пе­ре­ста­вая эти вы­ступ­ле­ния идут, так? Целые от­рас­ли эко­но­ми­ки не ра­бо­та­ют. В ходе этих бес­по­ряд­ков 11 че­ло­век по­гиб­ло, многие по­лу­чи­ли ра­не­ния, глаза выбиты ре­зи­но­вы­ми пулями. Чего ж хо­ро­ше­го-то? Вы этого хотите, что ли? Думаю, что нет.

— Ну вот во Фран­ции народ вышел.

— Да.

— И Макрон сказал... ход взял, ход забрал, отыг­рал назад.

— Ну так разве это хорошо?

— Я не знаю, для фран­цуз­ско­го народа, думаю, да, ко­то­рым...

— Не думаю. Во-первых, ничего су­ще­ствен­но­го не по­ме­ня­лось. И самый острый вопрос в ходе про­ве­де­ния ре­фор­мы, на­сколь­ко я себе пред­став­ляю, — это вопрос, свя­зан­ный с льгот­ным вы­хо­дом на пенсию, с при­рав­ни­ва­ни­ем всех прак­ти­че­ски под одну гре­бён­ку. С точки зрения эко­но­ми­ки это обос­но­ван­но на самом деле. И пре­зи­дент Макрон с праг­ма­ти­че­ской точки зрения по­сту­па­ет пра­виль­но. Мы с праг­ма­ти­че­ской точки зрения по­сту­пи­ли невер­но, потому что мы прак­ти­че­ски всё со­хра­ни­ли, все льготы, все льгот­ные ка­те­го­рии прак­ти­че­ски со­хра­ни­ли. Льгот­ный выход на пенсию у нас остал­ся, а во Фран­ции как раз это в ос­нов­ном вы­зы­ва­ет недо­воль­ство.

— Для во­ен­ных остал­ся, для си­ло­вых струк­тур остал­ся.

— Где?

— У нас.

— Да не только. Для шах­тё­ров остал­ся, на­при­мер, для других ка­те­го­рий, для пе­да­го­гов остал­ся, у нас огром­ное ко­ли­че­ство льгот­ни­ков. Больше того, даже для ма­те­рей мно­го­дет­ных в 50 лет сде­ла­ли выход на пенсию. Нам нужно решать всё-таки очень важную задачу: по­вы­ше­ние ре­аль­ных до­хо­дов граж­дан. Надо думать, как име­ю­щи­е­ся у нас ре­сур­сы, а они боль­шие, у нас ведь наш Фонд на­ци­о­наль­но­го бла­го­со­сто­я­ния уже пре­вы­сил 7% ВВП: 7,3%. Летом сле­ду­ю­ще­го года, в июле по-моему, будет за­чис­ле­ние на счета, и у нас на­сту­па­ет момент, когда мы, а мы об этом до­го­во­ри­лись раньше, было при­ня­то ре­ше­ние, если вот эти ре­зерв­ные фонды, ре­зерв­ный фонд у нас один остал­ся, это ФНБ, пре­вы­ша­ет 7%, мы на­чи­на­ем более ак­тив­но оттуда тра­тить. Вопрос, на что: на ин­ве­сти­ции, на под­держ­ку опре­де­лён­ных групп на­се­ле­ния и так далее. Вот как раз дис­кус­сия сейчас у нас и раз­во­ра­чи­ва­ет­ся.